Клинический пример — «принцип рычага»
Клиент — девушка 23 лет, на протяжении последних трех лет не выходит из дома, так как в ситуации открытых пространств, скоплений людей, транспорта или любой непривычной ситуации испытывает приступы по типу панических атак. В беседе она насторожена, склонна к конфузливости и робости. Однако при тщательном сборе анамнеза выясняется, что до этих лет, когда после ряда стрессов запустилась программа немотивированных страхов, она была по ее словам «безбашенной» настолько, что участвовала в драках футбольных фанатов, а зачастую являлась их зачинщицей. Да и поныне, в отношениях с матерью, с которой отношения выстроены симбиотически, она нередко проявляет реакции капризности до брутальной грубости.
Клиентке предложено обращать внимание на появление малейших признаков раздражения в первые моменты их возникновения, что соответствует (разумеется в нисходящей проекции) аскетическому понятию прилога:
«Наперед бывает прилог (prosbolh — приражение, действие, когда брошенная вещь ударяет в то, на что брошена) … И прилог есть голый помысл, или образ какой-либо вещи, только что родившийся в сердце и представившийся уму»59.
Вторым шагом, предполагая бессознательную гиперкомпенсацию энергетики гнева видимостью застенчивости, с ней пережит, продуман и прочувствован тезис авторитетного подвижника Аввы Дорофея «Смущение есть дело неразумия и гордости»60. Так у клиентки сформировано, на протяжении нескольких встреч, убеждение, что путем борьбы с агрессией, гневливостью, раздражительными реакциями, она получит избавление от приступов компульсивного страха. Терапия оказалась результативной — неделю спустя клиентка позволила матери отлучаться из дома, в то время как до этого боялась оставаться одна, а через месяц сама устроилась на работу неподалеку от дома. Трудность пользоваться метрополитеном пока остается, но терапия в описанном ключе, основанная на применении рекомендаций «духовного делания» продолжается.
Следующим примером трансляции аскетического опыта на терапевтическую реальность, мы опишем обращение к явлению так называемого «подвига юродства» и его перспективы для помощи при определенных психопатологических состояниях.
Феномен юродства почти специфичен для восточно-христианской (Православной) Церкви. Без сомнения, именно здесь он представлен в наиболее «чистом», а именно: преемственном, наполненным внутренней логикой т.е. экзистенциально «понятном», и иллюстративно-репрезентативном смысле.
Историческая дефиниция гласит: «Зародилось юродство в египетской пустыне в конце IV в., в монашеской среде. Оттуда оно распространилось сначала в Сирию и Палестину, где впервые попало на улицы городов. Смысл юродства нам видится в том, что оно методом „встряски“ напоминало христианам о взрывном, парадоксальном характере их религии. Подобная „шокотерапия“ была необходима лишь в тех случаях, когда православию не угрожали гонения или иноверческая опасность, когда оно „закосневало“ в своем качестве государственной идеологии»61.
Этико-эстетическое определение этого явления звучит так: «Юродство — один из подвигов христианского благочестия, особый, парадоксальный вид духовного подвижничества, заключающийся в отречении от ума и добродетели (при полном внутреннем самосознании и душевной нравственной чистоте и целомудрии) и в добровольном принятии на себя образа безумного и нравственно падшего (безнравственного) человека»62.
Феноменологически, юродство есть решительное «подражание безумству». Последовательная имитация неадекватности. Сознательная симуляция непотребства, шутовства, обнажения, абсурда. Произвольное воспроизведение сумасшествия.
Известный представитель «3-ей силы психологии» В. Франкл фактически инициировал это направление в искусстве профессиональной помощи, но стиль психологизирования без учета традиций духовного опыта человечества не позволил ему довести многообещающую и, может быть единственно действенную технику в экзистенциальном подходе, до теоретической полноты и максимума практической реализации. Метод нарочито шаржированного преувеличения симптомов невроза он характеризует так: «Задача парадоксальной интенции — взломать, разорвать, вывернуть наизнанку патологические механизмы… Парадоксальное намерение должно быть сформулировано в насколько возможно юмористической форме. Юмор дает возможность человеку занять дистанцию по отношению к самому себе и обрести тем самым полный контроль над собой. Мобилизация этой сущностной способности к дистанциированию и является собственно нашей целью в случае парадоксальной интенции»63.
Так сделаем еще несколько шагов, обогащенные знанием об особенностях духовных достижений наших предков. Разве не подвиг Ю. является апофеозом и крайней степенью «дистанциированности от самого себя»? Подтверждая это, священник И. Ковалевский восклицает: «Юродство — чрезвычайно трудный и опасный путь. Как, подражая иногда безрассудству людей самых низких, сохранять дух всегда возвышенный, стремящийся к Богу, — постоянно ругаясь миру, обнимать однако же всех совершенною любовью?! Наконец, как удержать себя от духовной гордости тому, кто, перенося столько оскорблений и лишений, сознает, что все это терпит он невинно и что он совсем не таков, каким его считают многие Это произвольное, постоянное мученичество, это постоянная брань против себя, против мира и диавола и притом борьба — самая трудная и жестокая»64.
В. Франкл рекомендует юмор. Но духовно-актуализирующая терапия идет дальше, рекомендации для креативного использования пациентам становятся смелее, вплоть до практики нелепицы и мнимого аморализма. Теоретический базис данного подхода подтверждается следующим тезисом историка феномена юродства: «Юродивость есть безнравственность с целью поношения от людей для выявления противоречия между глубокой христианской правдой и поверхностным здравым смыслом и моральным законом с целью посмеяния миру»65.
