Блок 4
В России постсоветского периода направление психологической помощи, основанное на религиозных, в первую очередь, традиционно православных ценностных мотивациях, стало быстро развиваться. Организовывались встречи, семинары, конференции психологов, проявивших интерес к данному предмету. Опубликованы монографии выпускников факультета психологии МГУ, принявших священство (19, 23). Вышло первое в России учебное пособие для вузов по христианской психологии. (22). Авторитетный «Московский Психотерапевтический Журнал» с 2002 года включает регулярный тематический номер «Православная Психология и Психотерапия».
В то же время выявилась конфронтация как во взглядах на психологическую терапию применительно к духовным аспектам жизни, так и в предпочтительности формата такого рода терапии. Распространенная в маргинальных церковных стратах позиция негативного восприятия светской психологии иллюстрируется следующим текстом: «Психология — это лженаука, которая сумела войти уже и в наше русское общество. И до такой степени, что даже проникла в ограду церкви: психологи становятся священниками, не покаявшись, не оставив психологические взгляды на душу.
…Психология от своего рождения была и есть богоборческая система. Она ловко скрывает это на первых этапах своего воздействия на людей — в конечных же своих методиках обучает поклонению бесам и сатане. Теории психологии — это мировоззрение сатаны». (26). На противоположном полюсе обнаруживаем мнение игумена Евмения, имеющего неожиданную для инока квалификацию НЛП-мастера — «Современное развитие психологии приводит к открытиям и разработкам методов лечения души человека, которые тем или иным образом на протяжении многих лет органически присутствовали в православной церковной жизни. В этих совпадениях мы имеем контактную область взаимодействия между современной психологией и пастырским душепопечением, благодаря которым неверующий психолог может воочию убедиться в том, что Церковь имела богатый опыт реальной психологической помощи еще задолго до того, как были сделаны фундаментальные научные открытия в области психологии, а пастырь — узнать о иных принципах душепопечения (т.е. психологической помощи), которые сформулированы в современной психологической науке» (14).
Следует упомянуть также взгляды и методы «церковно-приходских психологов», которые считают целесообразным «принимать только тех прихожан, которых направляет на консультацию батюшка. Перед началом работы, психолог, часто вместе с человеком, пришедшим на прием, молились перед иконами, прося Бога о помощи в работе. Но самое главное — это то, что человек, которому нужна помощь, имеет бесценную возможность исповедоваться, причащаться, читать Священное писание, молиться, посещать святые места». (3).
Ниже приведены своеобразные credo предлагаемые практикующими психотерапевтами коллегам, осуществляющим помощь в парадигме традиционной (христианской, православной) духовности (цит. из Интернет-источников, с сокращениями):
Д. Авдеев66
Принципы православной психотерапии
1. Исповедание Православной веры и привнесение ее спасительной Истины и духовной чистоты в лечебный процесс. Психотерапевты, соприкасаясь с душой своего подопечного, должны иметь чувство благоговения, ибо каждый человек — обладатель величайшего дара Божиего — святыни души, которая есть образ и подобие Творца.
2. Базирование психотерапевтической деятельности на святоотеческом наследии. Обучение пациентов необходимым навыкам в аспектах самопознания, духовного совершенствования и нравственного воспитания. Содействие в воцерковлении больных и страждущих.
3. Исключение из лечебной работы методов, связанных с насилием над личностью, ложью, лицедейством, оккультно-мистических, механистических психотехник (типа программирования, кодирования и прочих) и иных душевредных воздействий.
Д. Новиков67
Принципы работы православного психотерапевта
Верим в Единаго Бога Вседержителя, Который содержит в своей силе и власти все мироздание и промышляет о всем человечестве, отдельных народах и конкретных людях. Поэтому отношения человека и промышляющего о нем всемогущего Бога определяют содержание жизненных кризисов, психологических проблем и психотерапевтических симптомов. Важной задачей православного психотерапевта является выявление духовной стороны проблемы или симптома, т.е. той стороны, которая касается отношений человека и Бога. Умение выявлять взаимосвязи, касающиеся отношения с Богом, являются свидетельством профессионализма специалиста.
Верим в то, что Бог сотворил не только материальный — видимый — мир, но и мир невидимый — ангельский. Ангелы — бесплотные существа, наделенные умом, волею и могуществом, которые служат Богу в попечении Его о людях. Они наставляют, защищают людей, помогают им в деятельности. Демоны — падшие ангелы, через них произошло грехопадение прародителей, действуют как враги людей. Особая форма воздействия злых духов на людей заключается в том, что они могут вселиться в людей, чтобы их мучить. В силу вышесказанного темой психотерапии является не только отношение человека к миру видимому — социуму и окружающей среде, но и к миру невидимому.
Верим, что Сын Божий воплотился и вочеловечился ради нашего спасения, в частности избавления от греха. Человек до пришествия Сына Божия мог различать добро и зло и противиться злу в отдельных случаях, однако не мог исправить свою жизнь в целом. Изменение и перерождение человека совершается Господом Иисусом Христом. Поэтому принципиальные изменения в ходе терапии возможны только при действии благодати — спасающей силы Божией.). Терапевт в своей работе должен учитывать это и надеяться на помощь Божию.
Верим, что Священное Писание написано пророками и апостолами под действием Св. Духа и оно содержит знание о человеке и его отношении к Богу и миру, которое недоступно науке и отсутствует в светских психотерапевтических системах. Поэтому православный психотерапевт в своей работе должен, прежде всего, руководствоваться Священным Писанием как его передали и изъяснили св. Отцы, и лишь во вторую очередь идеями, почерпнутыми из светской психотерапии.
Верим, что для соединения с Богом, для преображения и освящения человека Бог основал Церковь. Основные изменения в жизни человека происходят через таинства Церкви, в которых подается благодать Святого Духа. Именно дарами Святого Духа являются такие качества как премудрость, разум, крепость, благочестие и др. (ср. Ис. 11, 1—3).
Верим, что для изменений, происходящих в уме и сердце человека, помимо воли Божией требуются усилия о стороны самого человека: Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его (Мф. 11, 12). Православный психотерапевт помогает делать эти усилия клиенту, оказывая ему профессиональную помощь в области самонаблюдения и самопознания, поддержки решимости оставить грех и следовать пути добродетели.
Верим, что в таинстве священства пастырю подается особая благодать для совершения таинств и наставления в вере и благочестии. Православный психотерапевт не может выполнять функции священника в душепопечении. Его задача — при необходимости помочь человеку более осознанно и ответственно заниматься делом благоугождения Богу и спасения души.
Верим, что по смерти душа продолжает свое бытие, а при кончине мира будет всеобщее воскресение мертвых, когда душа вновь соединится с преображенным телом. Посмертная участь человека определяется содержанием его земной жизни. Православный психотерапевт при обсуждении стремлений и целей клиента не ограничивается этой земной жизнью, а учитывает также перспективы жизни человека по разлучении души и тела.
9. Верим, что любой христианин не только должен веровать, но и исповедовать свою веру, т.е., по слову апостола, следует быть готовым «всякому, требующему у вас отчета в вашем уповании, дать ответ с кротостью и благоговением» (1 Петр, 3, 15). Православный психотерапевт, не афишируя свою веру, должен в своей работе руководствоваться этим принципом.
С. Черняева68
Принципы христианской психологической помощи
Авторитет Библии и христианской духовной литературы. Авторитет здесь понимается в онтологическом плане» чем обусловлено и ценностное» и этическое» и методическое следование этому субъектами взаимодействия. Авторитет Библии позволяет психологу-христианину и человеку» обратившемуся за помощью» иметь одинаковый подход к проблемной ситуации» совместно участвовать в поиске решений на основе христианских ценностей.
Кросс-культурный» точнее» внекультурный характерПринадлежность к христианству» как правило» является более важной при осмыслении проблем» чем национальное самоопределение или общественные нормы. Христианская психологическая помощь до известной степени и внеконфессиональна» что требует от психолога знания особенностей духовной практики и вероучения основных христианских исповеданий.
Христоцентричность. Целью взаимодействия в христианской помощи является близость субъектов взаимодействия к Богу» установление более близких» личных отношений с Христом» новое понимание этих отношений. Решение проблемы» выступившей в качестве запроса» является следствием этой близости. Первоначальный запрос может быть и вовсе снят в ходе общения. Воспользуемся моделью» данной одним из христианских писателей» жившим в VI — VII вв.» Аввой Дорофеем. Бог есть центр» а люди мыслятся как радиусы» исходящие из центра. Чем ближе они подходят к центру» тем ближе становятся к другим радиусам. Близость к Богу» любовь соединяет человека и с ближними» так же как любовь к ближнему приближает к Богу.
Разделение ответственности.Отказ от воздействия и управления. Диалог христианского психолога с обратившимся за помощью всегда предполагает участие Третьего. Это снимает проблему ответственности за результат такого диалога по сравнению с другими видами психотерапевтических отношений. Если в директивных видах психотерапии ответственность лежит на психотерапевте» в гуманистической психотерапии некоторая часть ответственности — на клиенте» то в христианской психологической помощи ответственность за результат берёт на себя Помогающий» психолог является Его служителем» а ответственность за принятие помощи берёт на себя человек» за помощью обратившийся. Ответственность психолога-христианина — это ответственность не за результат» а за собственную компетентность и добросовестность.
Символичность. Многие виды психотерапии используют метафоры. Христианский психолог может привлекать христианские символы» что позволяет пользоваться энергией символа для помощи человеку.
Обращение к духовному Я Речь идёт об обращении к образу Божию в человеке» к его совести в интуиции» которая позволяет человеку осознать духовное Я. При этом психологическая консультация не должна выполнять функцию проповеди или катехизационной беседы» но иногда принимает форму со-радования Благой Вести.
Благодатная помощь таинств и молитвы. Христианская психологическая помощь предполагает совместную молитву или» по крайней мере» молитву психолога-христианина за своего клиента» а также участие субъектов помощи в Таинствах Церкви. Консультация у христианского психолога может помочь подготовиться к исповеди» но её не заменяет. Христианская психологическая помощь служит человеческой душе» помогая ей принять» вместить Благодать» подаваемую в Таинствах» прежде всего в Евхаристии.
8. Понимание греховности человеческой природы и учёт состояния человека Понимание греховности человеческой природы помогает психологу-христианину не становиться в позицию осуждения по отношению к наличному Я» принимать человека» сочувствуя его духовному состоянию. Старинное изречение «ненавидь грех» но люби грешника» является хорошей подсказкой для психолога-христианина.
Учитывая вышеприведенные «кодексы веры психотерапевта», надлежит принять во внимание следующее. Во-первых, представляется целесообразной имплицитная идентификация нашей терапевтической стратегии в качестве «православной» с тем, чтобы остановиться на более широком определении — РЕЛИГИОЗНО-ОРИЕНТИРОВАННАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ. Это позволит не ограничивать контингент потенциальных клиентов конфессиональными рамками. Современный православный психолог С. Мьюз в рабочем определении того уровня, когда консультирование можно назвать пасторским, приводит такие пункты, как: «то, что оно проистекает из экзистенциального положения о том, что наша свобода абсолютна и безгранична, что дает возможность опираться и на мудрость науки и смирение веры и свидетельствует о любви. Не терапевт первый возлюбил клиента, но Бог изначально возлюбил их обоих. Поэтому термин «православная психотерапия» является химерой, поскольку Бог, открывающийся нам из Евангелий, Духом Святым промышляет о всей полноте Своего творения». (27) Вообще, вопрос о границах Православия является неразрешенным богословски, и нам ближе мнение чтимого подвижника о. Серафима (Роуза), который «процитировал слова современного румынского исповедника о. Георгия Кальчу: «Церковь Христова жива и свободна. Ты находишься в Церкви всякий раз, поднимая сломленного скорбью, подавая нищему, утешая больного. Ты в Церкви, когда взываешь «Господи, помоги мне». Ты в Церкви, когда ты добр и терпелив и отсекаешь гнев на брата, даже если он ранил твои чувства. Когда честно трудишься, возвращаясь домой уставшим, но с доброй улыбкой. Сострадай тому, кто рядом. Никогда не спрашивай «кто он?», но говори — «он не чужой. Он как и я — Церковь Христова» (10).
Во-вторых, нам представляется более продуктивным устоявшийся термин «психотерапия» понимать не столько как буквальную кальку с греческого «лечение душой», сколько как «психологическую терапию, то есть — клинический метод лечения патологических состояний посредством ресурсов, заимствованных из психологии. Таким образом, в фокусе внимания оказывается вопрос — как действеннее использовать эти инструменты? Здесь представляется уместным понятие «прикладное» или «клиническое» богословие. То, что постулировано — открыто, дознано, вымолено в конвенциональной религии может быть транслировано, с известной степенью адаптации, редукции, упрощения, но не вульгаризации на ситуацию страдания пациента. Терапия, таким образом, становится наукой и искусством герменевтики — толкования вечных истин применительно ко временной ситуации. От гомилетики (проповеди) ее отличает принципиальное отсутствие призыва к буквальному подражанию, а приглашение к совместному вчувствованию в элемент универсального традиционного духовного опыта.
Таким образом, ведущей техникой, равно как и фундаментальной доминантой здесь будет актуализация способности к транскрипции, понимаемой как точное и творческое соотнесение понятий, относящихся к разным уровням личностного бытия. Процесс терапии такого рода представляет собой перевод категорий духовного уровня, явлений духовного мира в сферу психического без существенных потерь качества и смысла, осуществляемый с той целью, чтобы человек незнакомый (в силу ситуационных или болезненных причин) с реалиями высшего порядка, смог выстроить свою жизнь, оказываясь не чуждым им и двигаясь по направлению к ним. Здесь больший акцент приходится на аксиологическую семантику, структурную лингвистику и бережную герменевтику, нежели чем на собственно психологические приемы, техники и интерпретации. Результатом такового успешного процесса является не просто переструктурирование личности в плоскости, но открытие возможности иной, объемной перспективы, когда актуализируется ранее блокированная способность личности к рецепции Трансцендентного миру Начала. (5).
РОП-терапия принципиально «традиционна», в том смысле, что укоренена в базисе общебиблейском (в этическом аспекте — Декалог, на эмоциональном уровне — Псалтирь), общехристианском (Нагорная Проповедь как образ трансценденции плоскостной нравственности земного «здравого смысла») и, наконец, в Православном веро-осуществлении — ортопраксии. И в этом смысле она будет парадоксально инновационной, когда миссионерски оправданным и экономически верным является включение в свод традиций непривычных явлений, событий и архетипов. Здесь будет последовательно применяться принцип «делания» — аскетически ли «умного», душевно ли «трезвенного», поведенчески ли «решительного». В ней будет осуществляться антиномия сочетания активной вовлеченности в процесс с искренней благодарностью за результат, отличный от запроса, поскольку здесь есть место доверия Промыслу. В определенном смысле верным будет утверждение того, что в рамках РОП-терапии уместно столько авторских терапевтических методик, сколько православных профессионалов отважится на деятельность в этом направлении.
