Движущие силы человеческого поведения
При самом простом делении движущих сил поведения можно сказать, что человеком движет разум или чувства, когнитивные или аффективные процессы. Несмотря на то что человека именуют homo sapiens (человек разумный), как движущая сила поведения разум, похоже, обычно проигрывает чувствам и эмоциям, аффективным процессам в целом.
Едва ли тут дело в том, что разум слабее чувств, скорее люди разумом реже пользуются. Действовать на основе разума – это предполагает определенный уровень культуры, требует усилий и обучения, в то время как действия на основе чувств более естественны и усилий не требуют.
Как живет человек, у которого преобладает аффективная сфера? Он действует иногда по побуждению, иногда вследствие принуждения, причем и побуждение, и принуждение могут проистекать как извне, так и изнутри человека. Если эти движущие силы человеческого поведения представить в виде типологии областей аффективной сферы, мы получим следующее.
Внутреннее побуждение. Желание украсить комнату к празднику, подарить любимой цветы, мотив заработать побольше денег – эту область можно назвать желаниями и мотивами.
Внешнее побуждение. Игрушка, которую увидел ребенок, звонок подруги, зовущей на дискотеку, бутылка, попавшая в руки алкоголику, все внешние предметы и обстоятельства, зовущие и вызывающие побуждение, – это область мотиваторов.
Внешнее принуждение. Сильные удары током заставляют крысу искать выход из лабиринта. Заключенных заставляют шить рукавицы. Страшная грозовая туча над лесом, обещающая ливень нам на голову, либо жезл полицейского, заставляющий машину остановиться, – все то, что толкает и заставляет нас извне. Эту область традиционно называют стимулами.
Внутреннее принуждение. Это и огненное состояние аффекта, и давящее чувство страха, и тяжелое чувство вины, и страшная боль угрызений совести – все то внутреннее, что заставляет нас делать что-то, не оставляя нам выбора. Эта область – аффекты.
Говоря проще, мотиватор можно считать и стимулом: то и другое действует снаружи. Собственно, это и есть идеология классического бихевиоризма, где стимулом называют и удар током, и еду. Тогда стимул – это и морковка впереди, и морковка сзади. Однако нам кажется уместным стимул и мотиватор все-таки различать: мотиватор привлекает (стратегия Душки), а стимул заставляет (стратегия Силовика). «Стимул» в буквальном переводе – острая палка, которой погоняют скотину, и даже ослик никогда не перепутает, как с ним обращается хозяин, использует он палку или мягкие поглаживания.
При этом есть еще одно важное уточнение: действие мотиватора всегда мягкое, поэтому это не просто положительное воздействие извне, а то, к чему человек или другой живой организм стремится добровольно. Если вы не ели два дня, то кусок хлеба для вас будет стимулом – он заставляет вас его съесть. Если же после обеда вы увидели вкусное пирожное и оно вас прельстило – это мотиватор. Здесь необходимо заметить, что многие действия человека организуются внутренними и внешними обстоятельствами таким образом, что правильнее говорить не о побуждении или принуждении, а об организации поведения.
Организованные сотрудники приходят на работу к 9.00, потому что в фирме такие порядки, потому что они люди дисциплинированные и приходить вовремя для них естественно. Переходя дорогу, нужно вначале посмотреть налево, а потом направо – если мы понимаем смысл этих действий и так поступаем, для нас это не побуждение и не принуждение, а разумная организация своего поведения.
Если родители гаркнули: «Иди спать!» – и ребенок поплелся в кровать, это был стимул для него. Если же ребенок увидел уютную кровать и ему, немного уставшему, захотелось ненадолго прилечь – сработал мотиватор. Если человек захотел спать и его потянуло в кровать – тут был мотив. Ребенок с трудом оторвался от компьютера и, несмотря на желание поиграть еще, пошел укладываться спать – это внутреннее принуждение.
Если же он вспомнил, что уже пора спать, и пошел спать, потому что понимает, что ложиться нужно вовремя, – это уже выход за рамки аффективной сферы. Такой ребенок уже умеет организовывать себя разумными соображениями и живет по порядку. Когда же юный человек привыкает жить по порядку, он ложится спать вовремя уже не из разумных соображений, а просто потому, что привык.
Привычки и автоматизмы, установки и рефлексы, якоря и ассоциативные связи также являются причиной наших действий и решений, влияют на наше настроение и определяют наши намерения. Область привычек и автоматизмов нельзя отнести напрямую ни к разуму, ни к чувствам, это скорее отдельная огромная область, третья сила, определяющая большую часть нашего поведения.
Можно ли утверждать, что чувства в большей степени управляют людьми, нежели их разум, или наоборот? Можно ли научным образом сопоставить силу трех начал – чувств, разума и привычек, – лежащих в основе человеческого поведения? Видимо, уверенно можно сказать лишь то, что единого ответа здесь нет и быть не может.
В работе люди чаще руководствуются разумом, в личной жизни – эмоциями, чувствами и привычками. Дети чаще живут эмоциями, старики – привычками. Говорить о том, что чувства сильнее разума, можно так же, как о средней температуре по больнице: в целом верно, но каждый конкретный случай может быть особенным. При этом фактом является то, что именно внутренние убеждения как сплав разума, чувств, воли и привычки, образуют настоящий внутренний стержень человека. «Папа сказал», «Бог велит» – как внешний стимул и внутреннее принуждение подобные установки не очень прочны: внешнего можно избежать, от принуждения хочется освободиться. Только тогда, когда те или иные установки живут внутри человека как его собственные убеждения, поддерживаются его разумом и волей, у него есть внутренний стержень, понимание долга и человеческого образа.
