Психастеническая психопатия — страсть печали
Характерными собенностями этого типа личностной дисгармонии являются: 1) неуверенность в себе; 2) нерешительность; 3) склонность к сомнениям, потребность в неадекватной перепроверке поступков;
«Которая душа не мужается и не переносит с твердостию всякого искушения и всякой скорби, но огорчается, унывает, негодует, тревожится и нерадит о подвиге или даже отчаивается, как не имеющая надежды на избавление…» (2—412). «Отняв всякое здравое разсуждение и возмутив сердце делает ее как бы обезумевшей и опьянелою и сокрушает и подавляет пагубным отчаянием» (2—64).
Клинические варианты:
Сензитивный — психастеник, описанный С. Сухановым в начале века. Это классический вариант тревожно-мнительной личности. Обычно он производит впечатление милого, отзывчивого, доброжелательного человека. Он впечатлителен, застенчив, кофузлив. Он часто находит себя в ситуации, когда ему неудобно, он робеет, краснеет, легко смущается. Он щепетилен, раб условностей, обостренно совестлив. Ему свойственно постоянное отыскивание поводов для беспокойства.
Примеры: а) тревожная мать, трепещущая от покашливания ребенка, кутающая его и окружающая давящей гиперопекой; б) Сверхдобросовестный незаметный труженик, чрезвычайно заботящийся о ввереном ему участке работы; в) «храбрец, бросающийся в атаку с зажмуренными глазами» (по Ганнушкину).
«если (печаль) получит возможность обладать нашим сердцем, то пресекает видение Божественного соцерцания, и душу всю низвергши с высот святого благонастроения, разслабляет в конец и подавляет» (2—63).
Экспансивный — тип, описанный Пьером Жане в конце конце прошлого века. Другое название — ананкастическая личность. Подверженность сомнениям не сопровождается здесь робостью и нерешительностью. Такой человек больше сомневается не в себе, а в других. Он внешне подтянут, застегнут на все пуговицы, консервативен. Он напряженно корректен, непреклонно отстраняется от неформальных отношений.
Это рутинер и педант. Образ мышления и действий характеризуется негибкостью и категоричностью. Любая неожиданность ставит его в тупик и рождает тревогу, нередко с вегетативными расстройствами и бессоницей. Оказываясь на административном посту, он буквоед, ни на йоту не отклоняется от инструкций; в ситуации выбора, крайне тягостной для него, он предпочтет отказать. «Как бы чего не вышло» — может быть его девизом. Он сверхответственен за порученное ему дело. Доходящее до абсурда стремление к симметрии, стабильности и порядку (одна из наших пациенток мыла окна в 3-х комнатной квартире ежедневно) может приводить в процессе патологической динамики к формированию ритуалов (невроз навязчивости).
«Мы не бываем в состоянии принять с обычной приветливостью посещение даже самых дорогих и нужных нам лиц, и что бы ни было ими сказано в подходящем разговоре почитается нами неуместным и лишним; и не дается им никакого приятного ответа по причине преисполнения всех изгибов сердца нашего желчной горечью» (2—65). «Не та печаль, которая соделовает покаяние ко спасению несомненно верному, благопокорлива, приветлива, смиренна, кротка, приятна и терпелива… а эта мира сего печаль, — крайне ропотливая, нетерпеливая, жесткая, исполненная отталкивающей строптивости, бесплодного горевания и пагубного отчаяния» (2—66). «Печаль же есть унылость души и бывает следствием гневных помыслов; ибо гнев желает отмщения; неуспех же в отмщении порождает печаль» (2—253). «Благодарением прогоняя печаль от постигающих тебя скорбей, не омрачишь ты блистательной красоты мужественного благодушия» (2—257).
