Гипертимическая психопатия — страсть чревоугодия
Основной характеристикой этого типа является повышенная витальность, носящая грубый, приземленный характер.
Страсти чревоугодия свойственно «леность, многословие, дерзость, смехотворство, кощунство, прекословие, жестоковыйность, непослушание, нечувствие, пленение ума, самохвальство, высокомерная и безумная самонадеянность, любовь к миру, а за всем этим следует отчаяние — самая лютая из всех страстей» (2 — 519).
Это оптимистичные, неунывающие, жизнерадостные, нередко грубовато-фамильярные люди. Это обжора и любитель компанейского веселья Фальстаф. Они самоуверены, шумливы, часто бестактны. Это задиристый, вспыльчивый, но быстро забывающий любые обиды бахвал Ноздрев. Им свойственно задумывать большие проекты, но никогда не доводят они их до конца, бросая и увлекаясь новым.
«Ум, подавленный бременем явств не бывает… силен… править кормилом рассуждения. Излишество… делает его шатким и колеблющимся. (2—21)
Они отвлекаемы, нетерпеливы, нередко склонны к авантюризму. Это веселые попутчики из тех, кого называют «душа компании», нередко тянет выговориться им, но в ответ встречаешь поверхностность и полное непонимание того, как у людей могут возникать какие-то проблемы. Подобно своим антиподам — гипотимикам, они плохие работники, но в отличие от них, — из-за разбросанности, беспечности, тенденции ввязаться в рискованное дело, из которого, обычно, выходят без неприятностей и неунывающими.
Они любят наслаждения, но в силу легкости характера, редко впадают от них в зависимость.
«Чревоугодию паче всего сродственно сладострастное движение, неутолимая забота и нескончаемая суетность без меры» (2—233).
В заключение следует отметить, что духовные составляющие человеческой экзистенции оказываются совершенно недоступными для сугубо практического устройства внутренней жизни этих людей. Обычно добрые и синтонные, здесь они выказывают либо скуку, либо цинизм.
«Жизнь сытная, в довольстве, погружает ум в глубокое усыпление» (2—230). «Как тучные птицы не могут высоко летать, так и угождающему своей плоти невозможно взойти на небо» (2—519). «Не только качество пищи но и количество разслабляет душу, возжигая в ней вредоносный греховный огонь» (2—21). «Множество дров разжигает великий пламень, а множество снедей питает похоть» (2—230). «Скудно питаемое тело — добре объезженный конь, не рвется из рук возседающего на нем помысла, не ржет, как делает, будучи движимо страстным порывом» (2—232).
