В течение двух часов после засыпания четырехлетняя Марси часто хныкала, бессвязно бормотала и металась в кроватке, но через несколько минут успокаивалась и спала дальше. Лиза, жизнерадостная полуторагодовалая девочка, каждую ночь через пару часов после отхода ко сну начинала плакать и перекатываться в кроватке, и успокоить ее было невозможно. Ной, которому было почти три года, спокойно проспав два-три часа, вдруг принимался беспорядочно молотить в воздухе руками с нечленораздельными вскриками и успокаивался только через 15–20 минут. Кристофер в шестилетнем возрасте стал ходить во сне. Сначала он просто тихонько скользил по дому с отсутствующим выражением лица, но в возрасте около восьми лет начал еще и резко садиться в постели с криком и испуганным видом. Двенадцатилетняя Мария соскакивала с кровати и бегала по комнате или падала и колотилась об пол. Семнадцатилетний Дэвид мог внезапно сорваться с постели после двух-трех часов сна и бегать, словно в ужасе, так, что сам себя травмировал.
Несмотря на индивидуальные различия, поведение этих детей в ночные часы имело, в разных вариантах, общую черту – неполное пробуждение из фазы глубокого, медленного сна без сновидений. Эти проявления имеют неодинаковую силу и вообще варьируются в зависимости от возраста и определенных физиологических, поведенческих, психологических факторов и привычек. Сомнилоквия – речевая активность во время сна – как у Марси, настолько распространена, что не считается отклонением от нормы, тем более заболеванием. Менее распространенный феномен лунатизма – хождения во сне – всегда считался нарушением, источником тревог для родных и вдохновения для специалистов по сну и поэтов. Ночные страхи, наблюдавшиеся у Дэвида, имеют, пожалуй, самые яркие проявления из всех нарушений сна. Безусловно, для родных это пугающее зрелище. Большинство людей ничего не знают о ночных страхах, хотя это не такая уж редкость. Менее интенсивны, чем ночные страхи, но еще более распространены и имеют более длительные приступы так называемые частичные пробуждения со спутанным сознанием. Если они принимают форму битвы с невидимым противником, как у Ноя, то пугают близких не меньше.
Мы вернемся к этим детям и их историям болезни в конце главы, разобравшись в том, что же такое частичное пробуждением. Тогда я расскажу и о том, как они излечились.
Многие родители ошибочно принимают частичные пробуждения, или проявления «спутанности сознания», за впечатления от страшного сна или даже за эпилептический припадок. Однако они не только никак не связаны со сновидениями или эпилепсией (читайте в главе 14 о том, как отличить спутанность сознания от ночного кошмара), но и резко отличаются от полного пробуждения и требуют иной реакции близких. При полном пробуждении ребенок может попросить дать ему соску или погладить его по спинке, и если такое поведение становится навязчивым, правильный выход – установить границы дозволенного, объяснить ребенку, как нужно себя вести, и привить ему новые привычки. Напротив, проявления спутанности сознания возникают у ребенка, который фактически не проснулся и едва осознает свои действия. И в этом случае от родительской жесткости никакой пользы не будет. Какой смысл требовать соблюдения правил от ребенка, вообще не осознающего, что от него что-то требуют? (Если после приступа ребенок полностью просыпается, значит, спутанность сознания ушла, и теперь родители могут действовать так же, как при нормальном пробуждении среди ночи.)
Итак, причины и лечение расстройств сна, которым посвящена эта глава, во многом отличаются от нарушений, вызванных дурными привычками и ассоциациями, отсутствием правил или страхами. Поразительно, однако, то, что эти столь разные проблемы нередко накладываются друг на друга. Проявления спутанности сознания могут отчасти провоцироваться тем, что происходит во время полного пробуждения ребенка ночью, а иногда полное и частичное пробуждения имеют общие причины и в конечном счете требуют одинакового лечения.
